Б.Н. Полевой на страницах газеты «Правда» (1941 – 1945 гг

55 бронебойщики заняли все возможные пути подхода для немецких танков, вырыли окопчики и замаскировались. Когда подразделения пошли в атаку, враг двинул танки. Боевой счет открыл лейтенант Волков: первым же метким выстрелом по бензобаку он поджег немецкий тяжелый танк. Следующую машину вывел из строя боец Чиркунов. Через несколько секунд грянуло еще два выстрела. Это стреляли бойцы Головин и Щербаков. Еще две машины застыли на поле. Немецкие танки повернули назад. Наша пехота пошла в атаку, сделала энергичный рывок, и высота была занята. На-днях двум вражеским танкам удалось прорвать наш передний край и вломиться в расположение наших частей. Это были тяжелые танки, и выстрелы в лобовую бронь не остановили их. У бронебойщиков — коммуниста Чернышова и комсомольца Бредихина — кончились все патроны. Немецкие танки были рядом с ними. Тогда бойцы, отложив ружья, бросились навстречу вражеским машинам с гранатами. И прежде чем танки успели наехать на них, они ловко метнули свои гранаты прямо под гусеницы тяжелых машин. Чернышов и Бредихин погибли, но немецкие танки были остановлены. В это время остальные бронебойщики подбили еще 4 вражеских машины. О героических подвигах наших бронебойщиков без слов рассказывают эти места недавних боев, где на обочинах дорог, в лощинах и на лесных опушках ржавеют мертвые немецкие танки с аккуратными пулевыми отверстиями в стальных бортах. «Правда», 30 июля 1942 г. Упорство воина Вот три примера воинского упорства, непоколебимого упорства, всегда, с времен седой древности, отличавшего русского воина, делавшего его непобедимым в бою. У минного поля Наступающий батальон вынужден был залечь, путь ему преграждали три ряда проволочных заграждений. Это была не обычная проволока, в которой бойцы давно уже научились прокладывать проходы. Стоило к ней прикоснуться, как раздавался взрыв. Люди падали, сраженные осколками невидимой мины. Несколько смельчаков уже распластались мертвыми на траве. В рядах наступавших появилось замешательство. Тогда комбат вызвал охотников резать проволоку. Несколько человек подползли к нему. Среди них был боец Григорий Домнышев, маленький, белокурый, тихий, ничем до тех пор не примечательный человек. — Разрешите мне, товарищ комбат. Я, кажется, понял эту немецкую музыку. И вот он один ползет к проволоке, маскируясь в траве, неся в руке длинную ольховую палку с сучком на конце. Весь батальон следит за ним,