Б.Н. Полевой на страницах газеты «Правда» (1941 – 1945 гг

56 затаив дыхание, отвлекая немцев частой стрельбой. Вот он уже у проволоки, зацепился за нее крючком, качнул. Раздались два сильных взрыва. Осколки с визгом пронеслись мимо прильнувшего к земле бойца, но воздушной волной его отбросило метра на четыре. Убит — пронеслась мысль у его товарищей. Десяток добровольцев уже ползет к проволоке, чтобы заменить его. — Не подходи! — кричит Домнышев. Контуженный, оглохший, весь в крови, которая струйками течет у него из носа и ушей, он снова упрямо подползает со своей палкой в проволоке, снова раскачивает ее, стряхивая с нее и взрывая висячие мины. Взрыв следует за взрывом. Бурный дым обволакивает поля. Видя, что их хитрость разгадана, немцы сосредоточивают весь огонь своих минометов и автоматов на участке, где действует Домнышев. Он продолжает работать. Он уже сбил висячие мины. Раненный в плечо и в бедро, он режет проволоку за проволокой, режет упрямо, настойчиво. И вдруг сквозь треск перестрелки раздается его возбужденный голос. — Готово! Путь проложен, товарищ комбат. Русское «ура» взрывается над полем. Оно стихает, чтобы через миг возникнуть с новой силой. Батальон, хлынувший вперед в проход, несет его с собой, сквозь колючую проволоку, сквозь гущу разрывов, туда, где у вражеских окопов завяжется рукопашная схватка. А у самого прохода, в который врываются новые и новые подразделения, стоит боец Григорий Домнышев. Он ранен, он не может принять участия в атаке, но он тоже кричит «ура», гордый тем, что он открыл проход этой человеческой лавине, обрушивающейся сейчас на врага. Сто часов Танк лейтенанта Блуднова, действуя оружием и гусеницами, подавил и разрушил четыре немецких ДЗОТ’а, но в пылу схватки, увлекшись преследованием немецких пехотинцев, завяз в болоте. Все старания экипажа, стронуть машину с места не удались. Танк засел прочно. Болотная жижа покрыла уже верхние гусеницы. Положение экипажа казалось безнадежным. Так, во всяком случае, думали немцы. Они окружили застрявшую машину и стали подходить к ней, все у́же и у́же сжимая кольцо с тем, чтобы захватить танкистов, если те попытаются бежать. Танк молчал. Немцы пододвинулись совсем близко и предложили экипажу сдаться. — Сдаться? Ну нет, шалишь. Мы еще вам дадим перцу, — сказал себе лейтенант и приказал башенному стрелку получше прицелиться. Башенный хорошо понял командира. Не многим из немцев удалось бежать из зоны обстрела. Так начал свой беспримерный бой в окружении экипаж пригвожденного к месту танка. Он и не думал выходить из борьбы. Он приготовился к длительной осаде и, как полагается осажденному гарнизону, расчетливо разложил на микроскопические дозы то немногое из продовольствия, что нашлось у