Б.Н. Полевой на страницах газеты «Правда» (1941 – 1945 гг

6 Как и всякое партийное собрание, это, проходившее в километре от вражеских позиций, приняло решение. Но решение это не было обычной резолюцией, какой мы ее привыкли видеть. Это была короткая, немногословная и суровая клятва большевиков своей родине, своему вождю, клятва драться до последнего патрона, до последнего вздоха громить гитлеровскую нечисть, уничтожать фашистских захватчиков всех до единого. «Правда», 27 ноября 1941 года Контратаки наших частей Последние дни ознаменовались здесь значительной активизацией военных действий. 27 ноября, после артиллерийской подготовки, наши части перешли в наступление на нескольких участках фронта. Враг здесь хорошо окопался, построил серьезные укрепления, цеплялся за каждый метр земли. Тем не менее, нашим частям удалось в первый же день выбить врага из 7 населенных пунктов. Вчера и сегодня бои продолжались со все возрастающей силой. Части командиров Масленникова, Юшкевича и Вострухова продолжают наносить врагу один удар за другим. Враг вводит в бой новые силы, предпринимает контратаки, стремясь задержать наступающие части. Особенно большого напряжения бои достигли в районе города Калинина, где немцы бросили в бой танки. Наши части отразили все контратаки немцев. Возле города уничтожено до четырех рот противника, 3 минометные батареи, 8 дзотов, подожжен склад горючего. Враг несет большие потери. Только за один день 28 ноября немцы потеряли убитыми и ранеными до 2200 солдат и офицеров, 3 минометные батареи и 14 минометов, 15 станковых пулеметов, 2 танка, 18 бронемашин, 90 автомашин. Над полем боя опустилась ночь. Она озарена вспышками орудийных взрывов. Ни на минуту не смолкает канонада. Бои у города Калинина продолжаются. «Правда», 1 декабря 1941 г. Как фашисты разбойничают в гор. Калинине Наши разведчики поймали ефрейтора Вальтера Шинке на берегу Тверцы, к которой он пробирался, чтобы умыться. Он отчаянно сопротивлялся. Когда у него выбили из рук автомат, он выхватил из-за голенища нож. Обезоруженный, он продолжал отбиваться руками и ногами, кусался, царапался, рычал. «Языка» пришлось нести в часть на руках. И вот он стоит в штабе, оборванный, грязный, стоит навытяжку, руки по швам. Его молодое, грубое, поросшее неопрятной рыжей щетиной лицо испуганно. Глаза — тусклые и серые, как оловянные пуговицы его мундира. Он