Рассказы о Тверских святых

266 рачивались или опускали глаза. И лишь немногие, не страшась возможного наказания, обращались к нему за благословением. Подошли к волжскому мосту. Владыка вдруг остановился. – А ведь мне к Вере Ефимовне надобно зайти, – сказал он ке- лейнице. – Это куда? – Недалече тут. У храма Трёх Исповедников. Очень просила. Сердцем болеет сестрица, до меня-то не дойти. – Ох, батюшка-владыка. Сами-то, гляди-ка, приустали. Да и ноги, наверное, мокрые. Все снег из сапог ковыряете. – Ничего, сестрица. Иди-ка домой. Я быстро обернусь. – Да, домой. Как бы не так. А обидит вас кто? Вы же обидчику и слова супротив не скажете. А я… а я…Нет уж. Мне приказали с вами быть… – Кто приказал? – удивился владыка. – Как это приказал? – Знаю кто, да не скажу… Тверские приказали. Ваши молель- щики, вот кто. – Ну, коли так, пойдем. И они повернули к храму Трех Исповедников. Подходя к храму, догнали калеку, который при каждом шаге резко склонялся на правую сторону. К правому колену его была привязана деревянная колодка, заменившая ногу. Калека оста- новился передохнуть, услышав шаги за спиной, повернулся к владыке. – Батюшка, – просипел он, протягивая вперед большую чер- ную ладонь. – Христа ради… копеечку… Владыка машинально сунул руку в карман, чтобы достать милостыню. В ту секунду вспомнил, что денег у него нет. Жар волнения залил лицо и грудь: «Не могу подать… ради Христа… стыд какой,» – мелькнуло в голове. К его удивлению, рука косну- лась какой-то жесткой бумажки. Он вытащил ее и увидел, что это был свернутый в трубочку червонец. – Прими, брат…Ради Христа, – вздохнул с облегчением и про- тянул деньги инвалиду… Вот и дом Веры Ефимовны. Та увидела их из окошка, заохала, заойкала, заволновалась.