Рассказы о Тверских святых

267 – Ой, спасибочки, ой радость какая. Гости мои ненаглядные. Сюда, сюда проходите. Присядьте, согрейтесь. Сейчас чайку на- лью. Приустали, небось. С Волыни шагаете? И Вера Васильевна с тобой. Притомилась, родненькая. А у нас дело-то, дело не терпит, никак не терпит. Решать надо, батюшка-владыка. А как решать – не знаю, все тебя ждем, посоветуй, родимый ты наш, заступник. Поставила на стол чашки со свежезаваренным чаем, положи- ла по кусочку сахара. – Кушайте чаек, родненькие мои. Для батюшки берегла. Владыка взял в руки чашку, грел иззябшие руки, отпивая по глоточку свой любимый напиток. – Дело-то вот какое, – продолжила Вера Ефимовна, – приса- живаясь к нему. Тонкой узкой ладошкой быстро провела по лицу, заправляя волосы под серенький платочек. Хотя глаза ее по-прежнему улыбались желанным гостям, продолговатое личико с тонки- ми морщинками сделалось тревожным, озабоченным. И голос, как присела у стола, из звонкого и напористого стал глуховатым и робким. – Вот что надумали, вот какие у нас с мужем планы-то, – про- должала она. – У нас в Твери два домка. Нужда приспела, один из них продавать надо. И покупатель нашелся. Кругом ходит, как лиса около курятника. Уговаривает, умасливает. Домик-то уж больно хорош. А нам жить не на что. Хозяин болеет шибко, работ- ник-то никакой. Продадим домик, и на житье денежка будет. Архиепископ поставил чашку на стол. Призадумался, склонил голову набок. –Не продавайте дом. Не надо. Самим будет нужен, – наконец про- изнес он слова, которые Вера Ефимовна никак не думала услышать. – Почему же так, батюшка-владыка? Я же говорю, жить не на что, хозяин-то мой, кормилец… – она замолчала и частые слезы побежали по ее лицу. – В городе много будет разрушено. Дом-то вам и понадобится 2 . 2 Во время войны дом Веры Ефимовны был разрушен, и они с мужем перебра- лись в тот, который хотели продать.