Рассказы о Тверских святых

274 Больше его не допрашивали. Тех бумажек-доносов, что лежа- ли в папке следователя, хватило на самый страшный приговор. Как и обещал следователь, владыку поместили к уголовникам. С хохотом и насмешками приняли его в камере. Место опреде- лили под нарами, и часто кто-нибудь совал туда баночку с не- чистотами, говоря: «Вот тебе кадило – служи». Днем заставляли стоять у окна, карабкались на плечи старика, стараясь заглянуть в форточку, чтобы крикнуть на волю несколько слов. Терпел владыка. Терпел и горячо молился. Дошли его молитвы до Пресвятой Богородицы. Ночью явилась Она к вожаку уголовников Ваське, по кличке Гром. Приказала под страхом сурового наказания прекратить мучения владыки. В ужасе проснулся Васька-Гром, по- полз к Фаддею посмотреть: жив ли он. Из-под нар хлынуло на него ослепительное сияние, и великий страх охватил злодея. Враз пре- кратились насмешки и издевательства над владыкой. Ему нашли удобное место на нарах, начали делиться с ним той небогатой едой, что получали с воли. И владыка, зная тюремные правила, тоже отда- вал старшему камеры продукты, что передавала келейница. Вскоре в камеру привезли дьякона Илью, обвиняемого также в заговоре против власти. Тот сразу прилепился к владыке, бес- прерывно стеная и скорбя в ожидании приговора. – Брат мой, – сказал ему однажды владыка. – Радуйся, ибо настало для нас счастливое время. Теперь мы на деле можем по- казать верность Христовым Заветам. Пострадать за православ- ную веру – это великое счастье. Укрепись духом, не показывай врагам нашим слабость и уныние. Он взял за руку дьякона, и тот почувствовал, как благодатное тепло разливается по всему телу. Пришел покой, исчезли страх и растерянность. Дьякон глянул прямо в лицо владыки, словно хотел получше разглядеть этого замечательного человека. За- павшие бледные щеки, ввалившиеся большие глаза, застывшие, словно неживые, черты лица говорили о том, что архиепископ тоже мучается от тяжких, мрачных раздумий. – Вы… Вы… меня… успокоить хотите, – запинаясь, произнес он, – а сами… тоже страдаете, – закончил шепотом: – Вы тоже боитесь смерти, батюшка?