Рассказы о Тверских святых

30 коль не уступит добром Святополк, дак тогда меч на брата придет- ся поднимать. Самый тяжкий грех – убийство, куда уж там. Будет проклят во веки веков тот, кто руку поднял на брата своего. Вот почему предпочли убитыми быти Борис наш и Глеб, а не убивать. – Так думаешь, не за грехи послана была им смертушка тяжкая? – Нет! – громко и твердо сказал Ефрем. – Отец небесный их веру испытал и то испытание страшное выдержали они… Свя- тые люди… Погибли, а грех на душу не взяли. – Святые? – воскликнул Моисей, задрожав всем телом и дрожь эта передалась Ефрему. – Ты говоришь «святые». И у нас некото- рые твердят: «Святые Борис и Глеб». Он замолчал, съежился, толь- ко тело его время от времени содрогалось. – Неужели святые? – успокоившись, снова заговорил он. – А мы-то знали их. С Борисом рядышком были…Может, и на нас с тобой благодать Господня? – Об этом и думать не смей, – строго сказал Ефрем. – Грех это… Лучше скажи мне, – голос его снова перешел на шепот, – зачем ты под землю-то забрался? – Эх, братка. Думаешь, грехи великие нас сюда гонят. – Пока- чал головой Моисей. – Нет уж, спаси Господь. Терзая себя телесно, лишая земных благ, заточая в холодные сырые печеры, мы хотим, как Христос, испытать муки и страдания. Оттого делается он нам ближе и роднее, оттого крепче дух наш и вера в его учение. А про- щения за грехи молим мы не только себе, но и всем ныне живу- щим. Молим не о хлебе насущном, а о спасении души. Лучше сей- час – время земное короткое пострадать, как Борис и Глеб, чтобы в другой, вечной жизни душа жила в радости и покое. А не так, как Святополк проклятый. Взойдя на престол отца своего, долго ли тешил гордыню свою? Теперь проклинаем будет веки вечные. Поздней осенью собрался Ефрем домой. Стояли братья на бе- регу Днепра, прощались. – Гляди-ка, – показывал Моисей на караваны перелетных птиц. – Гуси, лебеди к теплу летят, а ты куда наладил? Оставайся, брате, – в который раз повторял. – И так припозднился, куда уж там, – только и ответил Еф- рем. – Ждут меня… – Обнял брата да в лодку шагнул. – Не пе- чалься, увидимся еще, коли живы будем… К своему дому Ефрем подплывал, когда временами уже кру- жили в воздухе белые мухи, а по утрам землю покрывал белый