Рассказы о Тверских святых

39 красавицу Кончаку, рассылал кругом отряды разорять тверские деревни. Ждал он, когда новгородская рать подойдет к Твери, чтобы вместе осадить город. Михаил Ярославич стремительным ударом разгромил нов- городцев, а затем повернул войско навстречу московскому кня- зю. В сорока верстах от Твери, на месте, называемом Бартенево, встретил он полки Юрия Даниловича. Хоть и меньше ратников у Михайлы, ринулся бесстрашно в сечу, надеясь на верных тве- ричей, на силушку свою немалую, да твердо зная, что Бог всегда правому поможет. Да, да, вот на этом гнедом вылетел он тогда на ратное поле, а сзади – кованая дружина его. И несся по полю боевой клич: «Тверь, Тверь, Тверь!» Случилось несбыточное, негаданное. Разметал Михаил мо- сковские войска, опрокинул и татар, которые кинулись прочь, спасаясь бегством. Впервые с кровавого похода Батыя в 1238 году в битве с русскими показали татары спину. Захватил князь Михаил богатый полон: жену Юрия Данило- вича, черноокую красавицу Кончаку, родного брата московского князя – Бориса, да еще, – позор великий для воина, татарского князя Кавгадыя. А было это 22 декабря 1317 года. Сам же Юрий, бросив свое войско, с малой дружиной бежал в Новгород. Приказал Михаил с честью, с бережением доставить плен- ников в Тверь, угощал их, как дорогих гостей. Пленил Кончаку умом и радушием, нашел лекаря для князя Бориса, которого одо- левали раны – в битве помяли его крепко. Ну а потом пришла беда. Умерла в одночасье Кончака. И пополз по Твери, по всему княжеству и далее липкий слушок – отравили. Почему он тогда отмахнулся от этого слуха? Почему не понял, про- тив кого направлена клевета? Почему не приказал боярам допро- сить слуг Кончаки и Кавгадыя? Не верилось, что татары могут от- равить сестру своего грозного хана? И тем более не поверилось, что свой, русский будет заниматься таким богопротивным, страшным делом. И правильно, что не поверилось. Свой-то никогда не сделает подобного. А уж тем паче он – князь. Какже он не уберег ее? Почему не подумал, что злодей тайный и на женщину руку поднять может? Кому нужна была ее смерть? Юрию Московскому? Нет, нет! Не из- верг же он окаянный – жену губить. Значит… значит, Кавгадый?