Рассказы разных лет

65 – Вот оно что, – громко рассмеялся Сан Саныч. – К зиме готовился. Желудок набивал всякой… твердостью. Чтоб игол - ки еловые перетирать. Камушки да песок крупный как жернова работают. Потолковали друзья о глухариных проблемах, да и разбре - лись по лесу. Надо же грибы собирать. Петр Васильевич прошагал метров сто, нашел две рядовки. Стояли они одиноко и грустно, словно провинились в чем- то. Темно-серые шляпки были безо всякого молодого блеска и задора, а ножки – не белые, пахучие, как осенью, а темные, неприглядные, твердые. Но все-таки они стояли ровно, как солдаты на посту, не валились на бок, а ждали и верили, что кто-то найдет их и порадуется. Да и как не похвалить их? Сере - дина декабря миновала, а они стоят. Положил грибы в корзину Васильевич, сказал громко: «Есть рекорд! Ура!» Но желание собирать такие древности пропало. «Поищу-ка что-нибудь для фото, – решил он. – Вот заросли папоротника. Посмотрим, что здесь интересного». Ступил туда, потоптался, покрутил головой. Кусты папоротника тоже стали старенькими, увядшими. Листья их сделались коричневыми, потухли, закрутились, съежились. Он пошел дальше и вдруг увидел новое чудо. Одинокий кустик папоротника стоял прямо, его веточки, похожие на маленькие елочки, уже потеряли зеленый цвет, стали светло-светло-серы - ми. Незатейливый рисунок их четко выделялся на зеленом мхе, устилавшем землю. Петр Васильевич сделал несколько снимков и тут услышал приглушенный голос Ивана Александровича: – Сюда, сюда, скорее. Еще один глухарь. Стараясь не шуметь, быстро-быстро Васильич зашагал к нему. – Вон, вон, на земле сидит. Головой крутит во все стороны. Выпрямив сутулую спину, Петр Васильевич тоже вертел головой, поправлял очки, высматривая птицу. Увидел что-то темное за поваленной сосной.