Рассказы разных лет

86 – Не торопись, «Аннушка». Не спиши, солнышко мое. Здесь надо аккуратненько, с душой, с чувством, хе-хе-хе. Такие слова не терпят торопыг. А ты все бегом… Все спешишь. – Он обра - щался к струнам и к шустрой, подвижной внучке. – Не спиши, милая. Тут ведь целый роман… Тут любовь прячется. Это тебе не какой-то детектив… сопливый. Душа романса сливалась с теплом июльского вечера, с оча - рованием засыпающего сада, благоуханием цветов, с безмолви - ем на соседних дачах. Казалось, не только люди, но все, что окружало музыканта, слушали нежные, тонкие звуки малень - кого инструмента. Он ни разу не споткнулся, не сфальшивил. – Слышь, дядя Саша, – раздался вдруг голос младшего сына приезжих. – Привет, – запоздало добавил он. – Как называется эта твоя… бандура? – Мандолина. – Слышь, дядя Саша. Сыграй эту, как ее… вот эту. И он точно и музыкально напел мелодию, которую хотел услышать. «Вон что он запомнил? Выходит и ему нравится эта музы - ка, – поразился дядя Саша. – Оказывается, они меня слушают. А я и не знал». Волнуясь и напевая про себя любимые слова, он заиграл: «В сиянии ночи лунной ее я увидал и, скрывшись за кустами, песне дивной внимал…» Здесь уже звучали почти все голоса его внучат: и первые струны, и вторые, и третьи. Когда он переходил на вторые стру - ны и долго-долго отыгрывал ноту этой прекрасной арии, серд - це его замирало сладостным восторгом, словно он снова ста - новился восторженным влюбленным юношей, торопившимся на свидание с любимой. Так точно отражала музыка те чувства, которые выражались обычно немногими словами. Он закончил игру и замер. Он не ждал ни восторженных слов своих слушателей, ни одобрения жены, которая всегда внимательно ловила звучание мандолины.