Музыкальные вечера в Дахау

25 5 заключенных перевели на фабрику в Блайхах. Там его сно- ва определили в цех, производящий шатуны для авиадви- гателей БМВ. Вдвоем с чехом Элидио стал работать на то- карном станке. В Аллахе была виселица — «фирменный знак» любого концлагеря. В один из дней, вспоминает Миола, заключен- ным приказали построиться в ряд по десять человек, барак за бараком, блок за блоком, затем привели одного русско- го, зачитали приговор на немецком языке и его повесили, а всех заключенных заставили смотреть на казнь. Никто не имел права отвернуться, потому что капо ходили вдоль строя и били любого, кто хоть немного поворачивал голову. Потом выяснилось, что русского заключенного повесили за так называемый «саботаж», который состоял в том, что узник поднял из мусора выброшенный кусок кожи, чтобы починить обувь. За этот клочок кожи его и повесили. Через два месяца Элидио Миолу отправили в Блайхах. Режим там был менее жестоким, чем в Аллахе и Дахау, так как лагерь был не очень большим. В Блайхахе находилось не более 25 итальянцев. Остальные были русские, поляки и в большинстве своем французы. В помещении, куда распре- делили Элидио Миолу, он был единственным итальянцем, кроме него было 11 русских заключенных. Все спали на двухъярусных нарах. Последний раз он видел этих русских в конце войны после освобождения лагеря, когда они брали билеты на вокзале. Миола не стал к ним подходить, потому что там были русские девушки, которые трудились на ткац- кой фабрике выше этажом. На заводе БМВ в Блайхахе все заключенные работали в две смены, 12 часов ночью и 12 часов днем, с шести часов утра до шести вечера и с шести вечера до шести утра, шесть дней в неделю, часто приходилось работать и в воскресенье. Из лагеря до завода надо было идти метров 400 — 500, не больше. Во время этого перехода Миола промерзал до костей, потому что ночью и в первой половине дня температура в горах опускалась ниже 20 градусов, а на нем была только старая рубашка и холщовая роба. В цеху, где работал Элидио Миола, необходимо было строго следить за процессом стабилизации шатунов авиа- двигателей, для чего требовалось неуклонно соблюдать технологию. Шатуны загружались в печь, нагретую до 500 — 600 градусов, затем их снимали с крюков и помещали внутрь емкости с солью, расплавленной при температуре