Калининские партизаны

17 «УРОК НЕМЕЦКОГО ЯЗЫКА» Утром командир партизанского отряда Щербаков вызвал к себе в землянку бывшего учителя немецкого языка сельской школы, а ныне партизана Азария Абрагимовича. Тот ввалился со света в полутемную землянку и замер: — По вашему приказанию... — Ладно, садись, садись! Ох, и погодка! — сказал учитель, обнажая чёрную с проседью голову и стряхивая дождевые капли с шапки. — Да чего же ты хочешь: ноябрь! Но сегодня придётся потрудиться. Ночью необходимо взять Завьялова. — А, трактирщика! Ну, что ж! — Сделать это бесшумно, и доставить его сюда. Задача предстояла трудная. Завьялов жил в деревне Григорово, в четвертом доме от края. Во многих домах стояли немцы, но, по данным разведки, часовые были на другом конце деревни, примыкающем к лесу (оттуда могли прийти партизаны). Завьялов, или, как его звали местные колхозники, Ползучий — бывший содержатель известного во всей округе трактира. Сейчас его «родом занятий» было предательство, и по его доносу немцы уже схватили двух партизан. Командир и учитель долго обсуждали план похищения предателя. Решили, что «похитители» явятся к нему под видом немцев. — Кто же со мной поедет? Кто еще знает немецкий язык? — А вот Борька! Твой бывший ученик. Чем не немец? — Ха-ха-ха, немец Борька! Всыпал бы я ему сейчас за каждую двойку по немецкому языку. Но всё же пришлось остановиться на Борьке. Для такого дела он был парень подходящий. Вскоре учитель и ученик сидели на бревне под елкой и занимались немецким языком. — Ну вот, Борис, — ворчал учитель, поправляя пенсне на узком носу и шевеля щетинкою усов, — говорил тебе: учись! — Опять, Азарий Абрагимович! — забубнил Борька, надвигая на лоб ушанку. Этот шестнадцатилетний коренастый парень, уже говоривший срывающимся баском, мучительно не любил наставлений. —Вывезем! — Вывезем? А как будет имперфект от глагола «волен»? — Забыл я, хоть убей! — Ну что же, теперь уже не наверстаешь. Ты только запомни хоть три слова. Они тебе понадобятся в разговоре при Ползучем, а уж если на немцев нарвемся, придется разговаривать по-русски. … Глубокой ночью учитель и ученик напялили поверх ватников немецкие шинели и привесили к поясам «лимонки». Сели на коней и поехали. Ночь стояла темная. Ноги лошадей хлюпали, так грузно утопая в