1905 год в Тверской губернии

В вышке-коммуне проживала та часть работников, которая вела работу по организации рабочих фабрик и заводов. Тут жили тов. тех- ники—наборщики, организаторы кружков, районов, пропагандисты и агитаторы, а в самой квартире хранилась литература (листовки) за обшивкой внутри чердака. Мы нередко уходили дня на два-три по выпуску листовок. Смир- нов А. П. принимал участие в этом, иногда заходил за нами или да- вал знать, когда нам нужно было идти; тов. Мальков, Куликов и не- которые другие вели организаторскую работу на Морозовской фабрике. Словом, работа протекала сообща. Нам приходилось выполнять работу не только техническую, но и другую, как посещение кружков и рай- онных собраний комитета. Необходимо отметить ту обстановку, которая была в этой коммуне. Сколько было живого, товарищеского обмена чувств и настроений, ког- да товарищи возвращались с работы и делились впечаттениями. Одни приходили поздно вечером с готовой листовкой, другие—с массовки из леса. При такой жизни у товарищей выковывалась способность к ак- тивной, живой работе, здесь учились жить-работать и строить това- рищескую спайку, сплошь и рядом служа примером для более сла- бых, не окрепших еще товарищей. Рабочие практиковались здесь в области прений. Шли принци- пиальные рассуждения, споры, разговоры,—одним словом, не только работали, но и воспитывались. Тов. Буланов, который был членом комитета, часто открывал прения: „Вот ты будешь социал-демократ, а я монархист". Начнут спорить, к чему стремится тот и другой. Эти споры име- ли положительную сторону. Они рождали убеждения, взгляды, выра- ижали мысли противников, как они на нас смотрят. Одним словом, коммуна представляла собой очень дружную и ' тесную семью. Жили мы на средства Тверского комитета, который оплачивал квартиру, харчи и помогал, чем мог. Был такой случай: Малькова, проживающего в коммуне, и меня арестовали при Морозовской фабрике летом, когда была забастовка.. Помию „Дед" (Буланов) убежал через забор, мы же (Мальков и я), вы- ходя со двора фабрики, были задержаны драгунами по показанию городового. Меня при допросе поколотили. У Малькова нашли револь- вер-бульдог, а у меня—одну прокламацию. Мне достались две солид- ные оплеухи, не беда бы спереди, а то сзади, во время допроса. Нас продержали в участке двое суток, отправили в жандармское управ- ление, а затем в волость, где отдали под надзор полиции. Из под над- зора я убежал в коммуну и там продолжал свою работу.