1905 год в Тверской губернии

чужих не пускали. Мы могли пройти в сад через окно, откуда выб- раться на другую улицу. Квартира по своей технической обстановке давала нам много возможностей спасаться через упомянутый ход. Связь с рабочими имелась через коммуну, через нее комитет ру- ководил работой, передавал прокламации, посколько организатором был товарищ, уволенный с фабрики. Мы все время поддерживали эту связь и вели работу на рабочих собраниях. Помню, тов. Куликов был организатором района. Дулишкин и другие, которые были тесно связаны с рабочим районом, вели сообща всю работу — организационную й имели связь с пропагандистами. Кружки, пропагандисты или какая-нибудь массовка намечается—все- гда имели связь через коммуну. К концу 1905 года коммуна стала еще более активна, по мере того, как росло и развивалось рабочее движение в гор. Твери и ее окрестностях, которое грозило вылиться в массовую открытую борьбу против самодержавного правительства и крепостников-помещиков. События развертывались. Необходимо было иметь оружие. Соби- рали оружие в коммуне, там складывали его. В Лихославле намечался погром в аптеке. Туда отправились товарищи Мальков, Тихомиров, („Гага"), Дулишкин, Куликов и др., а также и часть городской молодежи. Выяснилось, что положение дел не обещало быть опасным, так как имелась местная помощь. Нам нечего было делать, и мы ушли. Характерный случай был при самом приезде на станцию. Там послышался выстрел. Один рабочий задал вопрос: „Где тут стреляют?". Кто-то из артели молодежи, бывшей здесь, указал на нас пальцем. Помню, тов. Грачев (он был уволен с трамвая и жил у нас) хотел бежать. Я его остановил. Тут выяснилось,. что никакого выстрела не было, а взорвалась петарда под паровозом.' В самом конце октября из коммуны товарищи выбыли, потому что пребывание в ней стало опасным. Солидно следили шпики по 5-7 человек (не совсем переодетые, у некоторых даже видны были си- ние жандармские брюки). В коммуне был произведен обыск. Мы в это время работали в типографии, никого там не было, присутствовала одна хозяйка. У нас ничего не нашли. И мы все же еще оставались лшть на этой квартире. Свою работу мы умели тщательно прятать и этим горди- лись, думая, кто кого перехитрит. Мы знали, что нас хотят поймать с поличным. С выборами Совета рабочих депутатов и Стачечного комитета вся работа перешла на Морозовскую фабрику, в школу. Все оружие, ко- торое имелось, было перенесено туда.