1905 год в Тверской губернии

называлась в то время почтовая. Мы подошли вперед к прядильной ф-ке, где уже рабочие, лишь только увидели нас, все вышли на улицу и примкнули к нам, затем пошли к ситцевой—там народ почему-то испугался и побежали бегом. Я помню, мы их все удерживали и го- ворили, что это не забастовка, а нам дали свободу. Я в то время не состояла еще в подпольной организации и тоже не поняла, какая свобода, но один из товарищей, не помню кто, сказал, свобода слова, свобода печати, а дальше мне брат пояснил. Когда собрались со всех фабрик, то пошли большой толпой в город. Мне пришлось со своей подругой, Марией Егоровой, итти ря- дом с флагом, который нес наш возильщик товара Степан Петухов, в настоящее время работающий сторожем в 70 казарме. На Николь- ской улице собралось народу еще больше и флагов был уже не один, а много. Кто-то сказал, что нужно итти на две группы: 1-ой по пер. улице, 2-ой по второй. Мы пошли по 2 улице, шли свободно и пели все время песни: „(Змело, товарищи, в ногу", и „Отречемся от старого мира". Дойдя до Тьмацкого моста, мы увидели войска во главе с гу- бернатором Слепцовым. Не останавливаясь, мы пошли вперед; нам Степан Петухов сказал, что для нас не должно быть никакого пре- пятствия, что нам дана свобода. Но губернатор не пускал и стал про- сить снять один какой-то флаг, который якобы нельзя нести по го- роду. Я видела—его убрали, но когда отошли от губернатора, то этот флаг опять подняли, но что было на нем написано, я не помню. На площади выступил оратор и пояснил, какая нам дана сво- бода. Потом, помню, мы все крикнули: „Долой царя, да здравствует свобода". Только что начали ораторы говорить, как показалось много конных солдат. Народ, конечно, испугался и многие хотели бежать, но оратор начал кричать, что ничего не будет и продолжал говорить. Мы были окружены кругом солдатами, но больше не кричали—долой царя. Оратор сказал, что мы должны послать делегацию к пострадав- шим товарищам, которые лежат в больнице, их поколотили в управе, У городской больницы оратор влез на изгородку и тоже говорил речь. Когда мы шли обратно, то все время сзади нас ехали солдаты, но мы их ничуть не боялись и, чувствуя себя свободно, пели песпи. На площади выступила одна женщина, и я была очень внимательна к каждому ее слову. Один из товарищей сказал, вот еще у нас в под- полье есть какие боевые женщины и мне тогда стало обидно, почему я не состою в партии. Эта женщина сказала, что мы пойдем к острогу и поздравим товарищей политических со свободой, пусть и их вы- пустят в наши ряды.