1905 год в Тверской губернии

После этого нам об'явили расчет. Мой дядя Фрол Алексеев при- шел к нам и говорит, чтобы мы деньги брали только лишь золотом, но это, я помню, не пришлось, мы получили бумажками. Тут-то и началось тяжелое положение, рабочим на ф-ку невозможно было вхо- дить, повесили замок, если не ошибаюсь, месяца на три. Начали выводить из казармы. Моего брата тоже вывели на квартиру, а я в это время была в деревне. После восстания рабочим было очень тяжело. Я помню, ходили за какими-то гривенниками и была в слободке какая-то столовая. Рабочие всюду натыкались на стражников, следивших за каждым их шагом. Даже не давали останавливаться на улице вдвоем и разгова- ривать. Ф-ку пустили перед масленицей (если не ошибаюсь). Начали работать, мы увидели, что наших передовых товариш;ей нет и наших выбранных депутатов тоже. Я ждала, что и меня выведут, но поче- му-то осталась, как и моя подруга М. Егорова. Было очень строго: мастера все время сновали по ф-ке и смотрели, кто с кем разговари- вает и постепенно выводили вон. Я все-таки хотела работать в кружке, но что-то стало строго в самой организации и мне вступить не удалось. Вот все, что могла упомнить о том, как работали наши подполь- ные товарищи в 1905 г., а мы в то время плохо еще все сознавали. Я лично ненавидела царя и буржуазию, мне много приходилось читать нелегальных книг, как наши товарищи томились в тюрьмах. А глав- ное, любила читать о терроре, как убивали князей, губернаторов. Наш губернатор тоже взлетел на воздух, я видела куски его тела на крыше и радовалась, что он поплатился. Хромов JT. Р а б о т а в д е р е в н е . (1905 год.). З а р о д ы ш и о р г а н и з а ц и и . Японская война, расправа 9 я н в а р я с питерскими рабочими, вспышки крестьянских волнений, усиление партийной работы в де- ревне—все это привело к тому, что крестьяне, относившиеся до тех пор с недоверием к „политиканам" и „нигилистам«-„студентам" (так называли всех, говорящих против царя), постепенно стали осознавать