1905 год в Тверской губернии

час, когда веками угнетенный рабочий народ перестанет работать на тунеядцев, вырвет из рук богачей все земли, фабрики, заводы, сделает их собственностью всего народа, когда не будет хозяев и рабочих, когда не будет экснлоатации. Русские рабочие еще не завоевали себе нрава открыто и свобод- но устраивать собрания, но все гке в день первого мая во многих городах тысячами собирались наши товарищи, чтобы обсудить свои дела, свое положение. На этот день по нашему предложению местными рабочими, социал- демократами, был назначен в Желтиковской роще митинг, т. е. собра- ние. Нам, товарищи, было о чем поговорить. Увольнение десятков то- варищей и понижение расценок на Вагоностроительном заводе, закры- тие на целый месяц ф-ки Берга, перемена порядков на Морозовской •ф-ке—вот о чем нужно было поговорить. Нужно было посоветываться, как нам выбиться из нищенского положения нашего, как добиться шосьмичасового рабочего дня, как положить конец позорной и разори- тельной войне, как завоевать себе право участвовать в правлении го- сударством, в издании законов, как вырвать власть из рук царского правительства, которое угнетает и травит нас, расстреливает нас на улицах, держит в тюрьмах, отдает в кабалу богачам. Эти вопросы ка- саются каждого из нас, от их решения зависит вся наша судьба. Но многие ли из нас пришли на митинг? Многие не пришли отпраздновать первое мая. Товарищи, стыдно сказать, что из 30.000 тверских рабочих при- шло на митинг двести-триста человек, стыдно признаться что среди пришедших нашлись пьяные, мешавшие товарищам спокойно обсуж- дать свои дела. Но все-таки мы, собравшиеся, подняли в роще крас- ные знамена. На них было написано: „Да здравствует 1-е мая!" „Долой войну!" „Долой самодержавие!" „Да здравствует восьмичасовой рабо- чий день и Учредительное Собрание!" Все явившиеся на митинг при- кололи к одеяще красные банты. Мы пели рабочие песни, мы слуша- ли оратора, говорившего о значении первого мая, о положении рус- ского рабочего. Торжественно праздновали майский празник, но это торжество отравлялось мыслью—-„как мало здесь нас". Мы пошли к переезду, чтобы в нашем торжестве приняли участие стоявшие там товарищи, чтоб увидел рабочий народ свои знамена, чтоб собрал- ся вокруг них. Но хозяева и правительство, ненавидящие эти знамена, на кото- рых написан их приговор, натравили на нас шайку негодяев. Мы никого не трогали, мы пели песни о горькой судьбе рабочего народа, а в нас сыпались из-за насыпи каменья. Револьверными вы-