1905 год в Тверской губернии

Российская Социал-Демократичвская Рабочая Партия- Пролетарии всех стран, соединяйтесь!. К р а б о ч и м и к р е с т ь я н а м . Товарищи, шестого августа царь издал манифест о государст- венной Думе. Принесет ли эта „Дума" какую-нибудь пользу рабочим и деревенской бедноте, поможет ли она им в их горе и нужде? Вот что теперь нулшо понять каждому рабочему и крестьянину для того, чтобы знать, как отнестись к новому царскому подарку. Товарищи! Из положения о Государственной Думе, придуманноіі для народа чиновниками и подписанной царем, видно следующее: 1. Дума только думает, дает советы. Все, что решит Дума, посту- пает на одобрение чиновников, в государственный совет, а йотом еще к царю. Решит напр. Дума, что такой-то закон не нужен народу, а царь и чиновники скажут: нет нужен—и будет так, как хотят они; значит, решать все дела, издавать все законы будут по прежнему царь и его чиновники. 2. Царь и чиновники постарались составить Думу так, чтобы в нее попали не действительные представители народа, а такой люд, с которым чиновникам и царю не трудно будет сговориться. Выбирать в Думу будут только люди богатые: фабриканты, дворяне, помещики, торговцы и домовладельцы. За крестьян будут выбирать волостные сходы, т. е. деревенские богачи, старшины. Да и они-то не прямо выберут членов Думы, а сначала выборщиков по два от каждой волости. Выборщики с'едутся в городах—и выйдет так, что и самих-то выборщиков выберут земские начальники; выборщиков будет немного—приедут они в город, друг друга не знают, понятно, что их и подкупить и запугать не трудно и выберут они в члены Думы того, кого укажет им начальство да богатые люди. 3. Рабочие и деревенская беднота! Вы, которые больше всего страдаете от теперешних порядков, вы совсем не будете выбирать чле нов Думы; не будут также их выбирать ни женщины, ни солдаты, ни студенты. 25 лет нужно иметь, а это значит—нет прав для наших де- тей, нет права тем, кто более всего борется и умирает за свободу. 4. Царь и чиновики вообще постарались устроить так, чтобы избиратели не могли сговориться, как следует меяоду собой. Ни свободы собраний, ни свободы слова, ни свободы печати—ничего этого царь и чиновники не хотят дать народу. Цонятно, что в Думу попадут такие люди, которые не только не призовут к ответу царя и чиновников за то горе и нищету, в которую они ввергли русский народ,—но ско-