Бортеневская битва,мифы и реалии

третье, что татары в Бортеневской сече не участвовали и что об- винениеМихаилуна суде вОрде - «с послом татарским бился еси» - выдумка историков, а «ЖитиеМихаила Тверского», содержащее эту информацию, - фальсификация. Вот если хулители Михаила Тверского сумеют всё это доказать, тогда станет правомочным их тезис о том, что, «кроме мученичес- кой смерти, Михаил Тверской от других русских князей ничем не отличим». Такуж случилось, что через все катаклизмы XX века имя наше- го великого предка донесла до нас неприкосновеннымлишь наша православная Церковь. Церковь воспела и неустанно продолжает воспевать подвиг «жизни, отданной за други своя». Низкий поклон и благодарение Всевышнему, что Она - Церковь - не допустила беспамятства. ИсторикиXIXвека прежде всего обращали внимание именно на подвиг «жизни, отданной задруги своя», ибо информация о государ- ственнойдеятельностиМихаилаТверского стала открываться с кон- ца XIX в. Ножизнь ведьдвижется вперёд, такдавайтеже идти вместе с нею. И давайте называть вещи своими именами. МихаилЯрославичТверской первым стал объединять Русь, и по- тому первым бьш назван «великим князем всея Руси»! Открытое военное столкновение с ордынской конницей, разгром и пленение её на Бортеневском поле - это первая подробно описанная в лето- писях победа русского оружия.Да , МихаилЯрославич поехал на суд и казнь в Орду. Да, после вынесения смертного приговора он отка- зался от организованного емупобега - он «положилжизнь задруги своя»!» И это не романтизация, это жёсткое изложение фактов. Я полагаю, тот, кто непредвзято отнесётся к этим фактам, согласит- ся, что вызов в Орду на суд и мужественная смерть бьши заключи- тельным аккордом симфонии под названием «жизньМихаилаТвер- ского». Что сама предыдущаяжизнь и предыдущая деятельностьМи- хаилаТверского привела Ордукнеобходимости расправиться с ним. В октябрьском номере журнала «Москва» за 2004 г. известный московский историк, философи публицистКсения Мялотакпишет о значении Бортеневской битвы: «..венчаттлаврами победа, о ко- торой шрод помнит веками (по крайнейжре, покуда не впадет в историческую амнезию), чаиуе всего предуготовляется теми, для кого она существует даже не как надежда, но лишь как вера. «Ве- рую, ибо безрассудно» — верую в то, что не схватывается ещерас- судочным суждением, нопостигается сердирм, движимымлюбовью. Бот поэтому — «отечестволюбещ. Огонь отваги и отечестволю- бия перебегает со свечи на свечу путями сложными и таинствен-