Первый великий князь всея Руси Михаил Тверской

и склонить ко всему, что нам надо! А? Кто там? Что так рано встал, княже? Что с тобою, сын мой, успокойся! Сядь, возьми себя в руки, Димитрий! ДМИТРИЙ: Не хочу я сидеть... быть спокойным?! Может, всё же не брать нам Михаилу? АЛЕКСИЙ: Не пристало Великому князю От решений своих отрекаться! ДМИТРИЙ: Как же брать через данное слово? АЛЕКСИЙ: Это слою дал я, а не ты! Грех беру на себя — успокойся! И на Думе до срока молчи. Будь готов возвестить по сигналу! Ну, ступай, вон уж скоро светает... (Дмитрий уходит.) Я его не хочу убивать! Не убью... Только б он покорился! Да, Господь, это зло и предательство! Но я этим спасаю Москву.» АВТОР: На судилище, назначенное Тверскому князю, Алексий сам восходил, как на Голгофу. Московские и тверские бояре садились рядами по лавкам друг против друга. Михаил был сдер- жан и твёрд МИХАИЛ: Еремей, ты ведь крест целовал. Чтоб слркить лше и честно, и грозно! Чтоб нелюбье забыть И Семёнову землю оставить! Коли ты, князь Великий Владимирский, Как и ты, почитаемый всеми владыка. Ожидаете, чтоб отказался От Семеновой вотчины я. Что ж Москва при Даниле Аексаныче Переяславль согласилася взять Как подарок Ивана Димитрича? Ведь с подарка того началося Нелюбье Москвы и Твери!? АВТОР: И начался долгий, вьшатывающий спор. И, как зверь, ещё не видя, чует опасность, Михаил вдруг почуял: чтоб выб-