Первый великий князь всея Руси Михаил Тверской

чего не можешь сделать, ибо уже ничего нельзя остановить, как нельзя остановить и эту сабельную круговерть, эту са- бельную вьюгу, которая всё плотнее и плотнее устилает поля в предместьях Твери трупами русских людей». Но, быть мо- жет, неожиданное для москвичей отчаянное сопротивление тверитян, а быть может, и наступивший рке полуденный зной утишили их ярость, ожесточение схватки стало спадать, и про- тивники отступили на исходные рубежи. Михаил вернулся не сразу, он медленно ехал вдоль под стенами города, о іфай поля битвы, а тот незнакомец всё твердил: «Посмотри, ну посмот- ри же, как красиво! Как покойно и умиротворённо лежат рядом тверитянин и москвич, словно обнявшись! Они уже успокоились, уже примирились! И ты завтра, а быть может, ещё и сегодня вновь поведёшь тверитян на москвичей, и при- мирившихся таким образом будет всё больше и больше!» Но повторения пггурма не было ни вечером этого дня, ни на сле- дующий. Стычки между осаждёнными и осаждавшими, ра- зумеется, возникали почти ежедневно. Более того, москвичи истово разоряли всю землю вокруг Твери. Но на настоящий штурм москвичи более не решились. Одушевление и реши- мость пришедших под стены Твери исчезли — «неверных», ни Орды, ни Литвы, на священный бой с которыми Москва привела все остальные русские силы, не было, а ярлык на «ве- ликое Владимирское княжение» опять был у Тверского кня- зя. И если бы Михаил решился сейчас на большое сражение, исход его не взялся бы предсказать никто. А потому москви- чи решили: благоразудлнее перейти к глухой блокаде. Они за- няли даже Отроч монастырь на другом берегу Волги и стали ждать прихода новгородцев. НОЧЬ НА ГОРОДСКОЙ СТЕНЕ АВТОР: Ночь, луна, звёзды! Видно далеко-далеко кругом. По городской стене Твери идут двое: отец и сын. Михаил останав- ливается у бойницы, долго глядит на мерцающую Волгу. ИВАН: Отец, почему мы одни? Почему москвичи всем твердят. Что татары вот-вот подойдут? Хотя ты их ювсе не звал?