Первый великий князь всея Руси Михаил Тверской

нями самое дорогое для них, ещё не родившееся дитя. Шум боя здесь, в помещении, ещё более оглушающ, чем на улице. Бьют и автоматы, и крупнокалиберные пулемёты. В каждом окне стоит по залояшику, и все истово кричат: — Не стреляйте, не стреляйте! Между ногами заложников боевики пристроили автома- ты, пулемёты и ведут отчаянный огонь. От оісна к окну, от за- ложника к заложнику бегает один из боевиков и, тыча авто- матом им в спину, осипшим голосом, надрываясь, кричит: — Громче, громче іфичи! Я кому говорю? Громче! С лестницы второго этажа с автоматом в руках сбегает ещё один террорист. Это заместитель Басаева Асламбек. Он под- зывает того, кто подстёгивал заложников, и, перекрикивая шум боя, кричит по-чеченски: — Ну что, Муса, держитесь? Тот кивает. — Смотрите в оба! В это время всіфикивает, хватается руками за голову и отва- ливается от окна один из боевиков, и через мгновенье молча оседает у соседнего окна другой. А заложншоі как; стояли в ок- нах, так и стоят, всё продолжая іфичать: — Не стреляйте! Видно, как свирепеет лицо Асламбека, он двинулся было к одному из окон, но потом отшатнулся: — Ай, шайтан, снайперы там! Внезапно он вскидывает автомат и бьёт в спину заложни- ков, между ног которых были убиты боевики. Потом обора- чивается к залу: — Я же говорил, что я добрый, но я могу быть и бандитом! Где здесь были беременные? Муса, давай их в окна Вы слыши- те? Я сказал! Муса подбегает к одной из рожениц, кто ближе к окну, автоматом приказывает ей встать и идти к окну. Совсем юная восточного типа красавица поднимается и, как заво- рожённая глядя на ствол автомата, подходит к окну. Пыта-