Первый великий князь всея Руси Михаил Тверской

теперь ожидает; прибегала слрканка царицы Бялынь, она еде- лала всё, что могла, тебя защищая, но навет Кавгадыя не уда- лось отвести! Хан сказал ей: я устал от тебя! Казнь назначена через два дня... — Да, я знаю... Удивлённый отец Александр молчит, и Михаил продол- жает. — Да, я знаю, что осталось два дня, Кавгадый проговорил- ся... И охрану рке заменили... Значит, скоро будем прощаться, значит, скоро рке конец. — Да об чём говоришь ты, княже! Сын мой, медлить боль- ше нельзя, ЯССЫ всё давно подготовили! Лишь стелшеет, про- водники явятся, а в степи будр ждать рке кони. Для охраны питьё приготовлено — уснут, до утра не проснрся. И две сот- ни ясских джигитов будр ждать у входа в ущелье, чтоб при- крыть тебя от погони, чтоб потом тебя защитить! Князь, ре- шайся... Ты земле нашей нркен, князь, ты нркен детям своим! Мы зубами драться все будем, но тебя мы, князь, защитим! — Ты опять за своё! Я сказал рке: нет! Для чего же сюда я приехал? Чтоб сейчас трусливо сбежать, чтоб предать нашу землю огню и мечу? Должен я все грехи свои искупить, и за каждого русича тоже, чтоб поверил Господь: мы к добру не глухи, Русь достойна его любви! — Вижу я — ты Михайлы Черниговского выбрал дорогу, но с ним рядом, пред Богом, предстал и его дровниіс! Что ж, и я не оставлю тебя одного перед Божьим порогом и с великою ра- достью Господу душу отдам! — Я тебе запрещаю! Всё, ступай! Лишь когда позову, при- ходи меня исповедать! Повторяю, ступай — дай побыть те- перь одному. Лишь ярмо Аше это облегчи, положи подушки на плечи. — Князь, нет мочи нашим глазам видеть твои страданья! — Всё, ступай, осталось два дня этого ожиданья... Но едва он остался один, как у колокола било внутри, пре- дательский вопль-вопрос в голове загудел и забил: