Первый великий князь всея Руси Михаил Тверской

— Ступайте! Слуги двинулись было, но бояре продолжают стоять. — Все ступайте! Собирайтесь... С рассветом возвращаемся в Тверь. И когда вышли все, Михаил обошёл усопшего и в ногах его встал на колени. — За что? За что наказуешь мя. Господи? За что эта смерть? Что на брата подъял он свой меч? Ты же знаешь, что я надо- умил! Почто не забрал Ты меня? Как мне людям-то в очи смот- реть? Как лше им оправдать эту жертву? Ведь останет всё так, как и было. Словно язва на теле Руси рыжий Юрий! И не самый ли близкий был должен иссечь эту язву? Кто же Русь соберёт и сплотит? Видишь, я не могу! Не могу... Михаил медленно, трудно встаёт, поворачивается и оказы- вается перед ликом Христа, что освещён трепетным светом лампадки. Чтоб себя осенить крестным знамением, поднима- ет медленно руку и видит пальцы свои изуродованные, долго смотрит на них, на Спасителя и кладёт торжественный крест. А потом пред ликом Спасителя, призывая Его в свидетели, при- говор выносит себе: — Нет, не снимет с тебя никто, ни Бог, ни люди, ни совесть бремени высшей власти. Ты пройдёшь свой путь до конца, что б в конце тебя ни ожидало! И снова голос Михаила звучит, это вслед мельканью кар- тин мысли теісут, теісут... — Боже мой, ігу за что же он так ненавидел меня? Ведь с отцом его Данилой Московским, моим братом двоюродным, с детства дружили мы. Мы с Данилою вместе набеги Литвы отражали. Неужели так хотелося власти, что готов был зако- ны попрать и Божеские, и людские? Как в тумане, всплывает лицо митрополита Петра. — Я, Господь, приношу покаяние — виноват я, сто іфат ви- новат! До суда с митрополитом Петром допустил я своих твери-