Первый великий князь всея Руси Михаил Тверской

застывает... Медленно опускается на лавку, роняя руки меж- ду колен, со сцеплёнными по-прежнему пальцами. Снаружи слышен шум отъезда многих людей. Когда всё стихает, отіфы- вается дверь, входят хозяйка и тот же отрок. Увидев их, Ди- митрий распрямляется, встаёт. Это рке опять Димитрий Гроз- ные очи... Он делает шаг к выходу, но останавливается и обо- рачивается вновь на то место, где недавно сидела Кончака На лавке что-то блестит. Димитрий подходит, поднимает нитку дорогих бус, долго смотрит на них, перебирает в руке. Видит, что за ним из угла внимательно наблюдает хозяйка. Димит- рий делает шаг к хозяйке. — Спасибо тебе, хозяйка.. Спасибо за всё. И оба они понимают, что это «спасибо» не за приём— хозяйка стала свидетелем мгновенья рождения великой, но неосуществимой любви. Он медленно прячет бусы на груди, достаёт кошель, кладёт на стол и выходит. У крыльца три коня. Их держит дружинник. Отрок выходит за Димитрием из избы, берёт одного из коней, подводит к Димитрию. Тот птицей взлетает в седло. Поднимает коня на дыбы и с места пускает его в галоп. Двое дрркинников падают в сёдла и уст- ремляются вслед за Димитрием. * * * Тверь. Княжеская трапезная. С торцов стола сидят Кавга- дый и Михаил, заканчивается ркин. Михаил даёт знак слрам удалиться. Они остаются вдвоём. Михаил, отстранившись от стола, не глядя на собеседника, задаёт вопрос, лишь к концу его твёрдо глядя на Кавгадыя: — Ладно, князь, я хотел бы знать правду — это хан прика- зал тебе землю Тверскую пустошить? — Михаила, прасты! Хан такого мине ни приказывал! Хан вилел посадыт на княженьне Виликое коназа Московского Юрия. И когда в Кастраме ты ему уступил, я хотел абаратна итти... Это Юрий угаварил Астрабыла и Острева, тех існязей, что со лшою пришли. А они уговаривать стали меня — идём, 66