Отечестволюбец Михаил Тверской

щанья? И надрывный, оглушающий стук их cepAeIJ был страшнее любого рыданья. Выйдя к Волге, где первый ледок уже плыл, где по-зимнему ветер свистел, он на камни её посадил и, об­ няв, с нею рядом присел. И внезапно всё стихло, а ветер... улёгся подле их ног ... Аишь двое на IJелом свете, два сер­ AIJa - и в небе Бог! - Ты теперь одна остаёшься! Бу­ дет трудно, но позора - валяться у ха­ на в ногах, мне не снести. А бежать, как бежали другие, мне непристой­ но, ведь меня величают самодерж­ IJeM всея Руси! )Каль, Аимитрий до сих пор не женат, и Агафью не может забыть ещё, подыщи невесту хоро­ шую, помоги ему править, как и мне помогала мать . - Миша, голубь мой ясный, не по­ нимаю тебя, что решил ты, что значат твои слова? 92