Тверь. Легенды и были

'-'1.~-v.м HOCTPAHHЫE ПУТЕШЕСТВЕННИКИ РИСУЮТ ТВЕРЬ До изобретения фотографии путешественники пользовались зарисовками. Вспомним хотя бы широко известные кавказские зарисовки М. Ю. Лермонтова или изящные рисунки и акварели HaЦJeгo земляка Г. Г. Гагарина тоже сделанные на Кавказе. В XVII веке зарисовки носили деловой характер, то были чер­ тежи городов, крепостей и монастырей . Известны, к примеру, многие чертежи Москвы, есть «Чертежная книга Сибири» С. У. Ремезова, но Тверь отечественные рисовальщики изобразили только один раз - я имею ввиду чертеж Прохорова 1692 года. До обидного мало! Иностранцы оказались щедрее. Мы знаем зарисовки Олеария, Мейерберга, Витсена и план Пальмквиста. Следует заметить, что рисунки включались как иллюстрации к тексту при описании путеше­ ствий по Московии. В зарисовках Твери есть общая характерная черта: они сделаны с одного места - точки переправы через Волгу. Такое положение легко объяснимо. Когда обоз - в 50-70 подвод подходил по новгородской дороге к переправе, в районе нынешнего памятника Афанасию Никитину, то быстро переправить такую махину не представлялось возможным . В лодки затаскивали тяжелые телеги, заводили по сходням усталых лошадей, перевозили людей - шум, толкотня, неразбериха. Человек, умеющий рисовать, отходил в сторонку и усаживался рабо­ тать. Дальше все определяло время, когда его телегу пове~ут на дру­ гой берег. Чаще получалось, что художник успевал сделать только набросок, а через годы, по возвращению в свое отечество, начинал вспоминать и отделывать рисунок окончательно. Домашняя доводка по памяти страшно искажала виденное когда-то, но читателям в Европе ничего не оставалось как только верить всему написанному и нарисованному да удивляться странно­ стям жизни в Московском государстве. Сами «МОСКВИТЫ» не упус­ кали случая подурачить иноземца какой-нибудь небывальщиной. Например , путешественник Кампензе отметил обилие диких пчёл в лесах, иногда встречались громадные пни до краев наполненные медом . Он даже записал такой рассказ . 43