Записки командира батареи

Великой Победе посвящается ... _ Последнее переполнило, как говоряm, чашу моего терпения, и страшно возмутило. Я вспомнил, как в бою на СеверскомДонце один начальник штаба кинулся выдирать из беды батарею, а другой передал мне по телефону, что отключается, а ты, комбаm, "действуй по обстоятельствам ", и исчез. Этот трюк я запомнил и оценил должным образом. Сгоряча я сел и написал Астафьеву письмо, в котором прямо сказал, что хитрый Волкенштейн, говоря языком студентов, повесил доверчивому писателю лапшу на уши, желая иметь книгу о себе в столь талантливом исполнении. Мастерство Волкенштейна-резидента у меня не вызывало сомнения, и наnрав,ить мысли писателя-солдата по нужному руслу ему не составляло труда. Кратко смысл письма сводился к следующему: "Не напутал ли Астафьев с командующим, ибо тот не был nьяницей и дураком? На, rnакой должности дураку нечего делать, а nьяницу трезвенник И. С. Конев прогнал бы через пять минут ". Насколько я понимаю, Героя получают не "в обход начальства ", а подвигом. И если истинный разведчик отыскал иной способ "добычи" славного звания, то это уж дело его совести. Не забьVl высказать своё мнение о брошенной на произвол судьбы бригаде. И правильно, что Волкенштейна хотели судить. Спас Маршал Конев: не к его выгоде бьVlО давать делу ход. Писем Астафьеву прислали целый чемодан, который он в сердцах засунул под диван (его слова). Нам же всем писатель ответил гневной отповедью в газете. И тут nроизошёл конфуз. В газету написали те, кто воевал с Волкенштейном рядом. Оказывается,. "братиков солдатушек " он так любил, что зачастую свою неуёмную к ним любовь выражал ударом кулака по физиономии. И предлагали посмотреть формулировку партвзыскания от очень высокой инстанции за мордобой. Напомнили о каких-то меркантильных делах, за которые Военный Министр написал: "не подпускать к Москве на пушечный выстрел ", и засел в Жмеринке генерал после демобилизации. Что моё письмо писатель прочитал, меня убедила фраза: "некоторые nишуm, не напутал ли я, тот ли это командующий?" Слава Богу, не зря трудился ... Я помню, генерал Лелюшенко в трудную минуту взял автомат и принялся со всеми отбивать атаку на НП. Генерал Рокоссовский, когда обсуждался вопрос о возможном окружении войск фронта на КурскойДуге, заявил, что он будет с войсками фронта. Видимо, храбрый полководец не считал достойным звания солдата слать телеграммы издалека. Укаждого своя мораль ... А Виктор Астафьев зря осерчал. 130