Записки командира батареи

А. д. Виноградов "Записки командира батареи" Меня поразила глубина познаний владельца коллекции, любовь, с какой была обустроена экспозиция. Вот что восхитило мой ум. В другом месте, в небольшой комнате, был оборудован родовой музей. Здесь хранились вещи, начиная от тяжёлой шпоры рыцарских времён до расщеплённого пропеллера, рухнувшего на землю самолёта, унесшего жизнь кого-то из молодых членов семьи. Висели потемневшие портреты строгих предков. Сабли, мечи - это уж само собой ... Умный, толковый музей. И горько становилось за нашу беспамятливость. Не о музее думалось­ где там в наших коммуналках - но хотя бы вели записи по истории рода. Да, вот так и привыкли, что нет у нас рода - мы все винтики. Заинтересовала и разумно устроенная детская половина. Скромные деревянные кровати, покрашенные в белый цвет, шкафы с книгами, удобные наклонные столы для занятий - всё из простейшего материала, тут хоть на голове ходи - мамаша не будет дрожать за полировку мебели. Гулко отдавались мои шаги в опустевших залах, и та же мысль, что тревожила меня на берегу Одера, не давала покоя: зачем надо бьmо от такого благополучия, тишины и покоя шагать в наши снега и болота, мокнуть, дрожать и умирать, вспоминая в последний час, если не дворцы, то чистенькие и ухоженные домики с садиками по Одеру? Берлин пал! Хожу по внутреннему дворику, под ногами зеленеет стриженная травка, распустились сладкопахучие цветы на неведомых мне кустах - мы живы! Хожу в земном раю, но помню оставленную позади в развалинах и пепелищах обезлюдевшую, голодную, обносившуюся Россию. Управляющий принёс плетёную бутьmь вина, налил себе и выпил - верьте, не отрава! - и удалился с вежливой улыбкой. Долго пировать не пришлось, поступила радиограмма: "Срочно прибыть в штаб", сели и уехали к удивлению управляющего. Перед отъездом поблагодарили его - ничего не поделаешь, служба. В штабе, оказывается, был получен приказ: "На Прагу!". Рано мы отмечали конец войны ... В штабе получил задачу: на броневике с крупнокалиберным пулемётом, с радиостанцией и расчётами к ним двигаться с армией Рыбалко через Рудные Горы. По дороге должен буду докладывать: где нахожусь, как дела у танкистов, нужна ли им какая помощь. Несведущим не надо думать, что на мне свет клином сошёлся. Доклады в штаб артиллерии поступали от десятка бригад и дивизий, сам Рыбалко держал отличную связь с Жадовым, но мы были свои офицеры и могли моментально доложить обстановку и какая нужна будет помощь от нашей артиллерии. Я был одной из песчинок в громадном вихре, катившимся на Прагу. Сейчас вспомнил, где-то мой земляк Борис Полевой повествовал, как он сел на самолёте на стадион в Праге и доложил Маршалу Коневу: - Прага свободна! 149