Записки командира батареи

А. д. Виноградов "Записки командира батареи" вытерты, что длиной была мне по колена - молчу, но по цвету не отличалась от саврасой кобылы в повозке старшины, так что строй взвода разведки привычно гармонировал с выездом старшины, когда тот отправлялся за мёрзлым хлебом для столовой . Это зимой . Но загляни генерал Голиков в столовую тогда, летом, где почти каждый день всему полку давали в обед гороховый суп из порошка и к этой жёлтой воде сухари . Сухари, видимо, лежали не один год в "НЗ" и до того усохли, что ни в гороховом супе, ни в кипятке не хотели размягчаться. Мы забирали их в карманы и грызли весь день, стирая зубы. А приписникам, которые бурно беседовали с генералом Голиковым, не было даже выдано оружие. Причин я не знаю, может потому, что часть из них была с Западной Украины? Тогда зачем призывать вообще? Верно, я знал двух, что служили в польских гусарах. Один говорил мне: - Что вы боитесь дать нам оружие? Вот Михась был в эскадроне первый рубака, дайте ему коня и саблю и он покажет, как нужно рубить! - и слюбовью разглядывал в ружейной пирамиде трофейную польскую саблю с гравировкой по полю: "ГОНОР И ОТЧИЗНА", т. е. ЧЕСТЬ И РОДИНА. Встретил я на обороне Киева знакомого ветфельдшера, который помимо всего прочего сказал, что при первом же огневом налёте немцев, 22 июня, наши приписники убежали в соседний лес и никто их больше не видел. Видно не было у них гонора стоять за СССР. Совсем иные впечатления производили построения на торжественные вечерние поверки. Случалось это один раз в месяц. Все полки дивизии выстраивались на передней линейке лагеря. Южная темная ночь быстро опускалась на лес, в котором мы стояли . Тихий ветер угрюмо колыхал вершины громадных сосен, крупные звёзды мелькали средь чёрных ветвей. С фланга грозно плыла мелодия гимна. Тысячи воинов стояли, замерев по команде "смирно", слитые воедино непроглядной тьмой и чем-то ещё - высоким, но необъяснимым - в угрюмую и могучую массу, готовую по первой команде двинуться вот так - развёрнутым фронтом - вперёд, и не будет преграды, способной удержать ту страшную поступь. Так думал или чувствовал не только я, по палаткам расходились молча, без обычных разговоров , оставаясь во власти тех торжественных и магических минут - все без исключения. Действовала, ВИДИМО,не только магия момента, а ещё - напрямую - понимание, что вот там, 15 минут галопом, и будет погранзастава в помещичьем доме, а дальше река Сан и конец твоей земли. А с той стороны ничего радостного не поступало . Совсем недавно громыхнул склад боеприпасов в Перемышле. Снаряды рвались день и ночь. Все толковали, что э~о дело рук диверсантов . 31