Записки командира батареи

А. д. Виноградов "За1lиски командира батареи" боеприпасов, находившийся почему-то ближе к границе, чем лагерь и артпарк с гаубицами, был захвачен в первые часы боя 22 июня, прежде чем к нему снарядили трактора с прицепами из лагеря. "Хлопы" знали, как заставить молчать гаубицы. После Финской войны 40-го года Наркомом обороны был взамен Ворошилова назначен Тимошенко. Какие им были предприняты шаги по исправлению недостатков, выявленных Финской войной, мне, конечно, знать не дано - не та фигура в армейской структуре. Но кое-что до полка докатилось. Прежде всего, укрепление дисциплины. По этой части в армии были введены штрафные батальоны, и повар нашего полка, спаливший командирскую столовую, первым посетил сие учреждение и через три месяца поведал нам о порядках в этом батальоне. Очень похудел парень и очень жаловался на тамошние строгости. Другое нововведение Наркома - гауптвахта со строгим режимом. Гауптвахты существовали и раньше, но тут поделили на простой арест и на строгий. Как-то попал я в гарнизонный наряд, который караулил эту самую землянку наряду с другими объектами. Мой разводящий старший сержант Касьянов, на мою просьбу заглянуть в подземелье, ответил: "Тебе лучше туда не ходить!" Но, как известно, запретный плод сладок, и я, выбрав момент раздачи пищи, спустился в подземелье. И, верно, лучше бы не ходил. В зарешёченных отсеках стояли люди по щиколотку в воде (выступила из почвы). Топчаны на день изымались, так что ни сесть, ни лечь было невозможно. Из темноты клеток сверкали белки глаз и чуть виднелись обросшие чёрной щетиной исхудалые лица. Порой слышался не то плач, не то нечеловеческое завывание. Великий блюститель устава старший сержант Касьянов не выдержал и приказал: "Дайте им топчаны!". А сидели там большей частью азербайджанцы. Их надо было сначала учить русскому языку, а потом уж спрашивать службу. А так, злились командиры, злились вспьmьчивые азербайджанцы и, что ещё хуже, затаивали злобу на русских, на армию и с тем уезжали домой. Так постепенно зрела и крепла "дружба" народов СССР. К слову, в нашей батарее так и поступили: всю зиму Акопян из Баку, как умел, занимался с этими ребятами из дикого угла Кази-Магомет русским языком. К середине лета наши ребята даже старались блеснуть своими знаниями. Говоришь: "Каримов, чисти вот эту лошадь!" Каримов гордо смотрит на тебя и отвечает: "Еренда!" у него это означало, как бы, "лёгкое дело, сейчас сделаю!", "всё будет в порядке!" Или, собираемся купать лошадей. Приказал седла не брать­ лишняя чистка. Тот же Каримов, которому досталась тощая лошадь, 35