Записки командира батареи

Великой Победе посвящается ... Днём было спокойно, и я имел время обойти соседние рощи - кто там и что делают, иначе можно ночью перестрелять друг друга. Так я познакомился с комиссаром госпиталя. Госпиталь стоял в готовности к развертыванию и имел для того продукты, которые на жаре стали портиться, и комиссар отвалил нам щедрой рукой наполовину протухшие яйца (не обиделись - выбрали), дал мяса, хлеба и ещё чего-то сладкого . Но на основе взаимовыручки попросил охранять госпиталь от возможных диверсантов, их он боялся. Курсантов у меня хватало - стал выставлять на ночь позади госпиталя секрет. В госпитале встретил ветфельдшера из нашего бывшего полка, здесь в его обязанности входило принимать мясо, скот для пропитания раненых. Сели мы с ним под развесистый дубок на берегу оврага, и поведал он о трагическом дне 22 июня в нашем лагере возле граНИЦ~I . Привожу его рассказ, как он остался у меня в памяти. - Ты отлично знаешь расnоло:жение нашего лагеря - где артnарк, где конюшни, З/-lаешь где и как жили семьи, по каким деревням вокруг лагеря. На воскресенье командиры разошлись по квартирам, о'стались только дежурные. Утром грохнул артналёт. Ты помнишь, что мой веmлазарет находился на хуторе вне лагеря, и потому мне не досталось. Но очень страшно было. Первый налёт nришёлся по штабу дивизии, второй по палаточному лагерlO, а третий дали по КОНЮШНЯМ. Честно скажу, многого не знаю, прибежал в деревmо, чтобы отправить семью. Там уже стояли три машины. Грузили только людей да по чемодану с одежонкой да едой для детей. Я даже новое обмундирование оставил, сказал хозяину: Я ещё вернусь! Храни! - и убежал. На машину погрузили ещё раненого из вашей школы, такого с кривым носом. - А, Генку Гуревича?! уГенки, действительно, нос был смещён несколько на сторону. - Воm, вот! ОН! ) В кабинку посадили раненого в ногу начальника штаба полка майора Балашова, и машины тронулись на Львов. Сам понимаешь, тяжёлое было расставание. Некоторые уезжали уже вдовами, а дети сиротами. НО ОНИ пока этого не знали, грузили в деревне, а убитые лежали в лагере. Главные события, конечно, развивались в артnарке, Я же возился с nокалеченными лошадями, пытаясь вместе с командирами сформировать хоть какие-то упряжки. Конечно, на свой оборонительный рубеж под Сеняву выходить не пытались, огонь открыли прямо из парка - гаубицы везти было не на чем. Снаряды хранились возле Старого Менкиша на ЗИМНИХ квартирах. Когда туда сумели наладить трактора с прицепами, то там уже были немцы. Так что гаубицы дивизионов скоро замолчали. В лагере бьUl небольшой склад для учебных стрельб. 42