Записки командира батареи

Великой Победе посвящается ... ни одного дня. Помню, был в карауле, и ночью поставили мне под охрану машину, которая ходила по заданию полковника Волкенштейна на добычу nродукто'в (конечно, не для столовой) . В машине оказался бидон килограммов на 50 мёда, о чём постовые быстро проведали, и, как я заметил, пили чай, намазывая хлеб чем-то жёлтым. Был в то время Первым секретарём крайкома Черненко (да, тот самый, что стал потом Генсеком КПСС) . Прилетел тогда в Красноярск кто-то из авиаконструкторов, кажется А. Яковлев. Что-то туго шло дело с выпуском самолётов. День был выходной ("все воевали!") и конструктору сказали, что товарищ Черненко отдыхает и найти его не могут. Конструктор позвонил И. В. Сталину и Черненко к вечеру был снят с должности. Да что мне за дело до Черненко?Я сам в то время спокойно спал, сытно ел, не били в меня танки, не бомбили самолёты, ходил с девушками в Дом офицеров (или как он тогда назывался?), водил курсантов на зшiятия, кричал на огневых позициях вводные - "танки слева!", "танки справа!", разворачивали орудия влево или вправо, вызывали "передки на батарею!" и на галопе уносились на новые огневые позиции. А в то время сдавали наш Киев и в Бабьем Яру расстреливали тысячи евреев. В общежитии рыдал на койке лейтенант Ромашкан, у которого в Киеве остались родители. О моём родном городе в газетах невнятно сообщалось, что там идут бои, дерутся за элеватор. Меня спрашивали: ''Где этот элеватор? Взят город или к нему только подходят?" Илишь 16 декабря, как снег на голову: "Освобождён город Калинин! ", но его вроде бы и не сдавали. А солдаты всю морозную раннюю зиму мёрзли и погибали под Москвой. Бежали куда глаза глядят жители того же Калинина, бросив квартиры, имущество, нажитое годами, прихватив в карманы сухарей, у кого они были и кто в nанике не забьUl про них. Вот теперь и думай - ВСЕЛИВОЕВАЛИ? Да, тяжело бьUlО всем, но различать следует, когда я спокойно спал в холодной комнате общежития или дрожал в сорокаградусный мороз на снегу под Сталинградом, заметаемый nозёмкоЙ. Там я завидовал лютой завистыо всем из штаба полка, что сидели километр позади меня, но в землянках, возле железных печурок и не под пулями автоматчиков и снайперов, их меньше беспокоили снаряды и не донимали бомбёжки. Что уж говорить о тех, которые с "беззаветной храбростью" сумели просидеть в Алма-Ате до конца войны, готовя неисчислимые полчища альпинистов? Тогда я подумать даже не мог, что существуют столь "нужные" стране учебные команды! Вот бы мне их в батарею к орудиям, чтоб не трое надрывались у орудия, а все шестеро, ведь танки не ждуm, когда яразвернусь да изготовлюсь! ТАК ЧТО НЕ ВСЕ ВОЕВАЛИ ОДИНАКОВО. Было достаточно приспособленцев. Но, впрочем, я отвлёкся. 54