Записки командира батареи

Великой Победе посвящается ... Полка мы не догнали. Что ж, они тоже не отдыхают, а спешат. Так мы думали в июле 1942 года. А вот что удалось узнать в 1945 году. Я служWl тогда в Централыюй группе войск и где-то в Венгрии встре­ тШl солдата из нашего дивизиона. Он в 1942 г. был в тоnовзводе и nри­ вязывал мой НП. Теперь я стал расспрашивать его о nрорыве. В тот злосчастный день он в первыхрядах nошёл на прорыв, но у них, как он выразился, не было вдохновителя и у солдат душевного nорыва не создалось. При первых же автоматных очередях они подняли руки. В плену с ним было много однополчан. Встретил командира нашего дивизиона. Очень жалел молодого лейтенанта Николаевского, еврея, который метался, понимая, что ему грозиm, и решившего выдать себя за армянина. Дальнейшую судьбу командиров он не знал, их отделWlИ и перевели в другой лагерь. Рассказ однополчанина меня потряс. Я вспомнил, как бросили снаряды, орудия и полезли с карабинами на автоматы, всnомнШl и полковника, без стыда напялившего на себя замусоленную солдатскую стёганку. Где уж тут искать "вдохновителя". Я что-то и КП майора Кичева не видел. А ему-то надо было поставить все 7 орудий да наши "уварованные " четыре против этого лесочка, да сравнять его и немцев с землёйl А то, видите ли, "мы внезаnно "l Какая тут внезапность, коли коnошились в лощине, как цыплята в лукошке, все у немцев на виду. Но вернёмся к 1942 году и к нашей гонке за полком . В большом лесу наткнулись на группу командиров во главе со старшим лейтенантом, на его груди сверкал орден Красного Знамени - редкая по тому времени награда. Действовал он уверенно и произвёл на меня хорошее впечатление. Смущало одно: столько лейтенантов и ни одного красноармейца. Где же их подчинённые? Если действительно они никем не командовали, то в сложившейся обстановке, когда кругом бьшо столько людей, готовых стать под любую команду, следовало взять и объединить разрозненных людей. Тем более, что собравшиеся вокруг краснознамёнца именовали его начальником отряда, значит, командиров он объединил. Старший лейтенант обрадовался нашему войску и просил занять обо­ рону. Мы ответили, что давно это сделали. Теперь посьшьные от начальника кричали мне: "Командир 30 1-й дивизии к командиру отряда!" Кто там такое придумал, мы не знали, но всем от такого обращения было весело. А Голубков нарочито серьёзно говорил: "Теперь я начальник политотдела! Смотри, как скакнул! Вот тебе и каменщик!" С отрядом мы расстались в тот же день. Начальник собрал совещание, на котором бьш поставлен перед собравшимися один вопрос: переходить ли к партизанским действиям или выходить к своим через линию фронта? От партизанства мы отказались сразу, ибо являемся воинскими подразделениями и должны явиться в свою часть. Но начальник отряда имел и другой план. Он предлагал воспользоваться помощью местных жителей и выходить к Воронежу. Обоснование было простое: мы не знаем, где наши части. Мы отвечали, что мы отходили в полосе своей армии, и когда перейдём 74