Записки командира батареи

А. Д. Виноградов "Записки командира батареи" Подошёл к нам и скороговоркой выпалил: - В Орлике лагерь военнопленных! Комендант добрый, вчера забил трёх лошадей - кормит хорошо! Командирам оставляет холодное оружие! Вчера приехали двое на конях, сидят в отдельной хате! - выпалил и скользнул дальше. Всё ПРОИЗОlШIо так быстро, что я не сразу понял, с кем имеем дело. Послал разведчиков за комендантским зазывалой, но в лесу раздался выстрел, и посланные доложили, что кто-то без нас расправился с немецким прислужником. Вскоре после Орлика, мы уже своей группой человек в сорок, на рассвете подошли к какой-то деревеньке. На отшибе стояла среди дубов просторная школа. Из школы доносились стоны. Как из-под земли выросли вездесущие мальчишки и доложили: в школе забаррикадировался раненый лейтенант. Лежит с пистолетом на столе и никого не подпускает. Пробовали подойти взрослые, но он кричит: - Не подходи! Стрелять буду! Я двинулся к школе, но меня догнал Голубков: - Ты СЛЫfIIИШЬ? Он в бреду! Его уже не спасти, и участь не облегчить, а пулю вогнать тебе в лоб он может? Не лезь! Сердце сжималось от стонов. Лейтенант приказывал, поднимал в атаку, метался в бреду, рукоятка пистолета громыхала по столу. И много раз потом при яркой луне мы видели следы других страдальцев, уползших умирать в камыши. Их крестный путь указывали размотавшиеся бинты с чёрными пятнами крови. Камыши навек скрывали в своих cbipbIX зарослях чью-то ужасную судьбу. Я часто теперь задумываюсь над определением "без вести пропавший ". За долгие годы войны, особенно в первой её половине, погибших в окружениях и nленённых 'наберутся многие сотни тысяч, и большинство из них так и останутся без вести nроnавшuми. А ведь у каждого из них была своя судьба, разное отношение к Родине и товарищам. Невозможно забыть мечущегося в беспамятстве одинокого лейтенан­ та в пустом классе или воинов, забившихся в свой предсмертный час в болотные крепи. Все они хотели умереть не в плену, а на свободе, чтобы в последние минуты не видеть рядом торжествующего врага. Большинство попадало в плен не по доброй воле. Осуждать таких нельзя. Но невозможно поставить знак равенства между зазывалой от немецкого коменданта или Каушаном, сдавшим батарею без боя, и старшим лейтенантом Ульяновым, который не бросил батарею, подобно нашему начальнику штаба, а руководил её эвакуацией до последней возможности. Сам раненый бил по танкам, стоя за наводчика у прицела. Каждый творец своей судьбы и достойной памяти. Испокон веков повелось на Руси радеть о судьбе пленных. Их обменивали, выкупали, а для этого собирали деньги с городов, говоря: "не nощадИl11.е злата и серебра брата ради, но искупите его ".. . В церквах молились "о nленённых 77