Записки командира батареи

Великой Победе посвящается ... и о спасении их Н •• • в нашем же уставе бьUlО записано, что сдача в плен есть измена Родине. Наши запасы хлеба кончились быстро, а наполненные патронами кар· маны тянули штаны вниз с отощавших животов. Кто голодал, тот хорошо запомнил пословицу "голод не тётка". Первое время мы страшились деревень, полагая, что в каждом доме сидит немец с биноклем и автоматом и высматривает нас. Видимо, по древней привычке, унаследованной ещё от времен татарских набегов, стремились укрыться в лесу, но большой лес кончился, а малые рощицы не скрывали, скорее, указывали, где следует нас искать. Решили на день укрываться в пшенице. Поля громадные - кому придёт В голову их прочёсывать? А когда залегли в пшеницу, то увидели, что зёрна её мягкие и их можно жевать. С той поры взяли за,правило : двигаться короткими ночами, а на длинный день залегать в пшеницу подальше от дорог и деревень. Лето бьmо знойное; но мы терпеливо пеклись на солнце,дремали, жевали наливающиеся зёрна, и к вечеру в желудках хоть что-то оседало. Переоценивать такое питание, конечно, не следует. С наступлением сумерек осматривались и шли к какой-нибудь лощинке, чтобы отыскать ручеёк. Там черпали воду пилотками и восполняли всё потерянное за жаркий день. Вспоминаю такой случай. Как-то собрались по вечерней мгле спуститься к близкому ручейку, как в эту минуту на ближнем хуторе заиграла гармошка. Мы остолбенели: немцы топают по нашей земле, мы хоронимся с оружием в пшенице, а тут храбрец или весельчак наяривает на гармошке! Вот уж веселье не ко времени! Сырой воздух лощины доносил до нас каждый шорох от места поси­ делок. Неожиданно молодой голос жалобно заныл: "Серый камень, серый камень" ... , потом игра оборвалась, раздался тяжкий вздох и русское поминовение матушки. Нам стало горько и смешно. Мы думали, что тошнее нашего положения нет, ан нет - есть, вот мальчишка мается, и мается по нашей вине: взрослые мужчины с оружием бегут мимо него, оставляя немцам. Смех прошёл, а остался горький осадок. Но всё же основным способом поддержания наших сил - это был заход в деревни. Там мы могли попросить у крестьянок что-нибудь поесть. Кто-то с горькой иронией назвал этот способ "славить Христа", так в старину ходили нищие за подаянием. Мне встречались воспоминания, авторы которых тоже побывали в окружении, но как они харчевались, пишущие дипломатично умолчали. Понимаю их - не героично . Но что поделать? Что было, то было, голодным 200 километров не проЙдёшь. Сказать же про те горькие дни надо всё без утайки, ибо обращались мы к перепуганным женщинам, которым старосты приказывали окруженцам ничего не давать, и женщины знали, на что шли. Ни одна из них не отказала в кринке молока и куске хлеба с картошкой пополам. 78