Записки командира батареи

А. д. Виноградов "Заllиски командира батареи" - А где автомат? Забыл под образами? - я даже засмеялся, представив, как он сейчас бросится обратно. Бывает же и на старуху проруха! Но политрук не спохватился, не побежал обратно, а опустил голову и замолк. - Быстричкин, где автомат? - сержант ходил с политруком. Тот помялся, помялся, но сказал, что только они скрылись за леском, как политрук разобрал автомат и разбросал по пшенице его части. у меня перехватило дыхание, я двинулся к политруку, но Голубков поспешно встал между нами. Павел тоже был взбешён, выругал всех троих и отправил искать автомат. Я пригрозил: - Без автомата не возвращаться! Вся группа была взволнована происшедшим, стояли молча. Как там не крути, что не говори, а получается, что в случае трудной минуты политрук на помощь не придёт. Я отвел Голубкова в сторонку: - Павел, что получается? Мы тянем с собой шкурника? Павел только махнул рукой. Стало совсем смеркаться, когда на опушке замаячили три фигуры - наши! К моей радости автомат висел на груди политрука. Но тут произошло нечто неожиданное: политрук упал на колена и зарыдал. - Встань! Стыдно! - прикрикнул Голубков, полагая, как и Я, что он кается в недавнем малодушии. Но политрук размазывал грязь по толстым щекам и ревел, прося о пощаде. А вышло вот что . Тяжёлые части автомата они отыскали быстро, но плоскую крышку магазина политрук запустил так далеко, что найти не смогли до самой темноты. Возвращаться он долго не хотел, но сержанты убедили его вернуться. Подозреваю, что действовали они настойчиво и не без инструктажа Голубкова. Автоматы в то время были редкостью, особенно в артиллерии, и мы на всю группу имели три автомата, несли для них патроны, берегли на крайний случай. Теперь автоматов стало два. Прежде чем рассказать о заключительной части нашего трудного похода, надо, наверное, упомянуть, что не все шли, крадучись, на восток. Было движение и в другом направлении. Однажды ночью мы услышали далёкий говор - кто-то торопливо шёл нам навстречу. Мы залегли по обочинам дороги. Вскоре замаячили силуэты, и мы разобрали украинскую речь. Тут мы действовали смело . Беглецы покаялись: "тикают до хаты", что было ясно без их жалобных объяснений. В ночном сыроватом воздухе вкусно тянуло свежим хлебом. Приказал очистить "сидора" дезертиров, а им велел бежать без остановки и оглядки до конца пшеничного поля. В ту ночь мы хорошо поужинали: в мешках лежало не по одному караваю. И где их только люди добывают? Встречались дезертиры и другого толка. Наткнулись как-то на одинокий дом, прикрытый тёмными купами деревьев. Ни людей, ни собак, но на срубе 81