Записки командира батареи

Великой Победе посвящается .•. Чуть выглянуло из-за холмов солнышко, как из норы в стенке обрыва, это метров 5 от нас, выкатились четыре бурых зверька - какие-то замурзанные щенки - и принялись возиться на заплечике возле норы. Что за звери? Следом вьmезла мамаша и стала вьшизывать бока. Это была лисица. Голубков, как бы про себя, сказал: - До чего дожили! Даже лисица не боится! Солнышко поднялось высоко И стало припекать. Я посетовал на жару. Голубков усмехнулся: - Ты думаешь зимой выходить из окружения лучше? Время тянулось медленно, и чтобы отвлечь нас от тревожных мыслей, он поведал о своих хождениях по тьmам в первый год войны. Передаю его рассказ. Первый раз попал в окружение очень просто: войска отступали, немцы попросту нас обогнали, а наш отдеЛЬНЬ1Й зенитный дивизион встал без горючего. Я был тогда комиссаром дивизиона. Постояли, постояли, делать нечего, взорвали матчасть и стали nробираться к своим. "Дело было летом, лесами выбрались дней за десять. Меня понизили и назначили комиссаром дивизиона, но уже не отдельного. Второй раз попал в окружение зимой. Дело было совсем плохо. Зимой целиной не nойдёшь, а на дорогах немцы, nробирались поодиночке, nросёлочными дорогами, от деревушки к деревушке. И переночевать надо, и подкормиться тоже, еловые шишки есть не будешь. Шёл почти три месяца. Переоделся, партбилет под стельку сапога спрятал, бородой оброс, что твой дед, а лысина у меня с молодых лет. Револьвер закопал - найдут немцы в кармане, расстреляют, как партизана. Партизан к тому времени немцы стали опасаться. Конечно, на немцев нарывался, а куда от них денешься? Однажды сидел за столом и харчевался. Выручила хозяйка, выдала за му:жа, ей тоже укрывательство партизана или комиссара, там как хочешь, хорошего не сулило. Пришлось на ночь залезать с ней на печку. Немцы тоже остались ночевать. Но больше ночевал на чердаках. Холодно, но не на глазах у немцев. Как-то зарылся в стог сена - влез на самую макушку, а утром внизу немцы сено из копны дергают, я - наверху дрожу. Когда вышел, после всех допросов-вопросов, пригласили на парткомиссию. Никто не спросил, где люди, где матчасть, как выходилось, а всё толковали: почему закопал револьвер? Долго тянули, но потом назначили к тебе в батарею. Понизили ещёраз. Иногда обижаюсь на судьбу и людей, которым не доставалось вот так, а иногда думаю, что иначе нельзя. За летнее окружениеразбирали одновременно со мной одного комиссара батареи из какого-то полка. Вышел он без людей, без документов, без оружия - в одном нижнем белье. Ирассказал так: было жарко, онрешил искупаться. Влез в воду, тут самолёт - и ну на него nикировать. Раз бомбил, два 86