Верхне-Волжская этнологическая экспедиция

V изучая и описывая ту или иную сторону народной жизни, мы тем самым даем базу для установления отрицательных и положительных явлений быта и тем способствуем его улучшению. Готовясь к работе, мы не ставили, как основную задачу, какую-либо отвлеченно-теоретическую тему крупного этно ­ логического значения или специально-научного интереса. Мы не ставили себе цели сосредоточить все внимание на одном, двух или трех специальных вопросах, которым должно быть все подчинено в работе экспедиции. Мы исходили в разработке плана и задач экспедиции из определенной терри ­ тории и живущего на ней населения. Что представляет собою в этно ­ логическом отношении Ярославско-Тверской край, каковы особенности на ­ селения и чем они объясняются — вот общая задача, поставленная нами. История, история колонизации края, археологические данные были для нас источниками, а коллективная работа по собиранию и разработке этно ­ графических, лингвистических, антропологических, археологических, архи ­ тектурных и статистических материалов мыслилась как средство для раз ­ решения поставленной задачи. Осуществляя работу на местах, мы не старались выискивать прежде всего пережитки прошлого, уцелевшие об ­ ломки старой культуры, которые более интересны и ценны для изучения. Пыль веков и давность существования не делали в наших глазах технически несовершенное орудие, плохо обслуживающее современное хозяйство, заслу ­ живающим особого внимания и ценным, а обилие народных предрассудков в области верований или медицины, местами сохраняющихся во всей своей ужасной невежественной неприглядности, не радовали нас, и отсутствие их не вызывало сожаления. Мы регистрировали и изучали их, сознавая, что они навсегда отмирают, особенно замечая их место в современной жизни, стремясь понять, чем обусловлено их сохранение в данном месте и как в сознании со ­ временного населения претворяются отголоски далекого прошлого. Иногда мы жадно искали «живую старину», но не забывали, что наша задача — познание «живого быта». Как при наблюдении старины, она не казалась нам ценной, интересной или красивой только потому, что она стара, так, при изучении современного быта и новых этнографических явлений, мы отнюдь не считали себя в праве видеть только положительные черты или все внимание сосредоточить на современности. Отказываясь от субъективной оценки старых и новых бытовых явлений с точки зрения общественной жизни, мы избегали давать предпочтительную оценку тем или другим и в смысле чисто научном. Для понимания особенностей населения одинаково важны и ценны как старые, так и новые черты быта, поскольку они играют заметную роль в народной жизни, а отношение к ним населения интересно даже и в том случае, если их роль ничтожна. Таким образом, отрешившись от необходимости